블라지미르 솔로비요프 서정시의 관능성

Abstract

Идеал в стихах, "Вечная Женственность" и спасительница мира, выступает

одновременно как идеальная возлюбленная лирического Я, а отношение между

ними уставнавливается как взаимная любовь. Со стороны идеала эта любовь

проявляется в милостивом расположении, в свчувствии или В ободряющей поддержке

бедному другу, который запутался в злом здешнем мире и находится

в постоянной опасности потерять свою цель. Со стороны лирического Я любовь

равнозначна мистическому стремлению к непострественно~~ чувственному

созерцанию божественного существа и к соединению с ним. Любовную Te~~ можно

почти рассматривать как символически-аллегорическое облачение собственно

темы "синтеза", не придавая понятию любви значение половой любви,

эроса. За такое понимание говорит частое появление понятия любви в характерных

формулах синтеза, где любовь появляется как связующая сила между

небом и землей.

Но в групе других стихотворений темой является любовное отношение. Сильная

эмоцианальность этих стихотворений является выражением сильного напряжения

любовного чувства, страсти. Соловьев попытался в стихах сознательно

и открыто изобразить тему двойной любви, т.е. расширившейся до метафизических

измерений, но в то же время вполноте земной страсти. Предпосылкой

к тому было то обстоятельство, что и объект этой лювби был двойным суще-ством, не только божественно-сверхъестественным и потому в конечном счете

безликим явлением видений, но одновременно и настоящим, наделенным собственной

индивидуальностью существом. Понятие этой любви подвергается изменению

после 1893 г. и откровенный окончательный итог данной теме подводится

в поэзии Соловьева характерным образом в шуточных стихах. Изменение и крушение

любви отразилось в самопародийной, саркастической иронии. Наряду с

представлением о лювби как о силе синтеза между потусторонним и посюсторонним

в поздних стихах на передний план все отчетливее выходит тема "мечты",

которая в конечном счете обозначает отказ от всякой попытки осуществления.

Но эти мечты для него намного действительнее и важнее обычной

реальности. То, что кажется толпе бесполезной фантазией, в том поэт видит

откровение высших сил, ощущает это как рост тех духовных крыльев, которые

могут унести его из пустого здешного бытия в область подлинного бытия.