"Талифа куми"와 "Лама савахфани"의 기호적 변환: Венедикт Ерофеев의 『Москва-Петушки』와 희곡 『Вальпургиева ночь, или шаги Командора』를 중심으로

Abstract

в постмодернистское время текст властвует над автором. Текст не только

становится живым существом, но и господствует над автором, позволяя родиться

"исходному смыслу", который означает смысловую структуру и формулу

повествования.

В связи с этим, поэма Венедикта Ерофеева ГМосква-ПеТУШКИJ имеет свой

фундаменталный, глубинный эмблематический "исходный смысл", который выражается

в двух фразах. Одна фраза - иудейская фраза из Библии "Талифа куми

(Встань и иди')", а другая - "Лама савахфанитДля чего, Господь, меня оставил")".

Первая фраза действует в диалектике с последней. На протяжении всей

этой поэмы герой путешествует из Москвы до Петушков, поддерживая самого

себя первой фра зойг'Талифа куми"), но со временем, к концу путешествия

герой оказывается не в своем Эдеме-Петушках, а в роковом Аде-Москве,

узнавая, что Бог его оставилг''лама савахфани"),

Человек ХХ века одержим манией величия. В эпоху лишения Бога человек

венчает себя на престол Бога. Эти мегаломания и нарциссизм отражается в

"человекобоге" Достоевского, или "сверхчеловеке" Ницше. Такое самозванство

причиняло народам страшное страдание и породило у многих мыслителей отчаянный

цинизм и нигилизм. Русский постмодернист, в отличие от западного

постмодерниста, не владеет беспощадным, крайним критицизмом западного типа.

Он лишен хладнокровного обличительного начала. Он скорее является мистическим

и религиозным. В нем господствует покаяние и смирение, а не критицизм.

русский циник, герой этой поэмы погибает из-за гордыни, самозванства

перед Богом. Он выдал себя за человекобога, сверхчеловека. Но Человекобог ,

человек гордыни, самозванец-царь развенчивается и превращается в лишь

"маленького человека" перед Богом.

Эта поэма поэтому принадлежит к "жанру доноса на человека самого себя",

или к "жанру некролога на самого себя". Это донос на самоэванца-христообразного

человека, и некролог на человека-маньяка мегаломаниЙ.

Первая фраэ аг'Талифа куми") переходит к последней фразе("Лама савахфави"),

которая представляет собой месть Бога, кару божью за человеческое самозванство,

гордыню выдать себя за человекобога. Человек русской постмодернистской

словесности кается перед Богом путем редукции: путем отказа от

всякого возвеличивания и самохваления.

Веничка, герой этой поэмы - советский "маленький человек", юродивый советского

времени - открывает новую традицию образа человека. Он больше

не принадлежит к традиционному "маленькому человеку", объекту оскорбления

и унижения, или объекту сострадания и жалости. А он теперь сам становится

субъектом умаления, смирения и покаяния. Если юродивый древней Руси играл

роль обличить "внешнего" царя своим юродством, то Веничка, юродивый современности

юродствует для того, чтобы обличить и изгнать "внутреннего" царясамозванца,

заключенного в себе.